Уважаемые читатели, мы на “Усинск.Онлайн” открываем новую рубрику под названием “Воскресное чтиво”. Каждую неделю мы будем публиковать произведения авторов, которые захотят попасть в эту рубрику. Попасть сюда может любой желающий, для этого надо прислать свой небольшой рассказ нам на электронный ящик по адресу: .
Первым откроет нашу новую рубрику Валерий Бохов, писатель из Москвы. Он и предложил нам ввести это новшество на нашем сайте.
– Родился в 1941 году в Москве, где и проживаю по настоящее время. C 2014 года не работаю, являюсь пенсионером. Всю свою зрелую жизнь пиcал офисные рассказы. Читал их коллегам по работе. Писать для широкого круга читателей начал в 2011 году. Пишу постоянно. Направленность: рассказы для детей, детективы, фантастика, реалистическая проза и юмористические тексты. Начиная с 2013 года, мои работы публикуются в некоторых периодических изданиях, альманахах и сборниках, – рассказал немного о себе Валерий Амурханович.
БАРХАН
У меня несколько верблюдов.
Да и как иначе перевозить грузы через пустынную местность, где бензином и не пахнет?
Вот и держу десяток зверушек. Все – бактрианы. У каждого имя. Шейх, Красавец, Самолёт, Стрела, Газель, Талисман, Вулкан, Молния, Ультиматум. У самок – отдельное стадо. Их я не считаю. Они возле дома всегда толпой бродят. Последнее моё приобретение бактрианов – Бархан. Вообще – то в паспорте его написано двойное имя «Бактриан – трёхлетка Бай – Хан». Но в разговоре, понятное дело, чёрточка не произносится, слитно всё получается. «Байхан», «Байхан». Потом легко как – то перескочили на «Бархан». Дети первыми так стали его звать. И повелось «Бархан» да «Бархан». Да и сам верблюд привык, стал отзываться. Крикнешь «Бархан» – он тут же несётся к тебе.
За что люблю его? Это заметно? Да, люблю! Да, за всё.
Посмотрите на его профиль. Вон над дувалом возвышается. Что скажете?
Ну, губа нижняя, конечно, выпирает. Дальше носа, дальше всего…. О такой говорят: «Губа – не дура!» Возможно, не спорю. Но главное, взгляните – гордость! В той же губе столько гордости! Гордость в посадке головы, в его взгляде. Гордость видна! И ещё, я бы отметил, благородство.
Он не толкается в зарослях колючки и саксаула. Как все верблюды делают? Кусаются, сшибаются, отжимают друг друга… Ворчат, ревут, бормочат угрозы… Этот же – нет. Бархан ни за что в общий скоп не полезет!
Ох, а ведь скоро занесёт песком эти заросли, как и весь наш кишлак. Что делать? Другие места придётся искать!
Взгляните, всегда увидите, вот верблюдиц – мамок все трёхлетки сосут. Пьют сладенькое молочко. Этот же – в стороне.
За самок с одногодками не сражается! Хотя он здоровее всех в моём стаде, да и в других тоже. Боится, думаете? Нет! Благородство приподнимает его над средним верблюдом.
На водопое он тоже не теряет достоинство.
Обычно трёхлетки, когда зубы чешутся, деревянные ворота грызут. Арбузами и дынями незрелыми могут хрустеть. Нет, не хрустит Бархан. И не мочалит ворота.
Он не раб поведения толпы. Иногда, правда, исчезает он по ночам. На часок – другой. Говорят, видели его выходящим со двора аккумуляторной подстанции. Но что там может привлекать его? Вода там обычная. Арык – отводочка от основного канала. Травы и мелких растений нет. Четыре тополя? До листвы их ему не дотянуться. А видели вы эти пирамидальные творения во время дневного марева? Угадываешь загадочные серебристые блики и думаешь, мираж видно… Ни за что не скажешь, что растут эти тополя среди пыли и металлического хлама…
Пробовал я ради забавы с Барханом в скачках участвовать. Так вот всех записных фаворитов он опередил на три корпуса. После забега Бархан не сипел, не хрипел. Даже малейшего сбоя дыхания у него не чувствовалось.
Любимому зверю я всегда сладенькое даю. Вот и Бархану я алмаатинский апорт протянул. Аромат яблока он, конечно, учуял. Втягивал воздух в себя и глаза от наслаждения закатывал. Но есть – не ел. Даже рот не открывал!
А вот только что мы всем караваном сложный переход сделали. Бархан с нами. Да, что там с нами – он вдвое больший груз тащил. Я ведь по глазам сужу: глаз весёлый – нагружай; глаз тусклый и грустный – хватит, предел. Прошли и смотрю на Бархана – горбы не висят. Как весил семьсот килограмм, так без малейших потерь в весе и вернулся.
Да, и что ему будет? Что с ним может случиться? Ведь Бархан, в паспорте кстати об этом – ни звука, последняя, как мне только что сказали, модель роботостроения.