Сегодня в рубрике “Выходное чтиво” гость из города Ухта Анатолий Цыганов. Сегодня вас ожидает поистине захватывающее произведение. Свои впечатление можете оставить в комментариях под текстом.
Аккуратная ухоженная могилка на краю поселкового кладбища. Крест с медной пластиной. На пластине выбита надпись: «Дурникова Таисия Николаевна». Дата рождения и дата смерти. Высчитываю, сколько она прожила, и вдруг с горечью осознаю, что Таисии Николаевны больше нет. А знал я её лет семь. Наша встреча произошла при странных обстоятельствах. Мы с приятелем пошли за клюквой. Дорога была известной, много раз хоженной, поэтому даже не взяли с собой компас. Приятель шёл впереди, всматриваясь в еле заметный след, изредка поглядывая по сторонам. Пересекая очередное болото, он сдвинулся чуть в сторону и остановился. Пришлось затормозить и мне: – Что случилось? – спросил я, выглядывая из-за широкой спины товарища. – Вроде как заблудились, – испуганно ответил тот. – Как это заблудились? – я стал оглядываться по сторонам. – Видишь вон то дерево? – Ну, вижу. Красивая ель. И что? – Понимаешь, минуту назад она была с правой стороны. А сейчас – с левой. – Может это другое дерево? Давай пройдём ещё немного, – пожал я плечами. Мы прошли по тропинке минут десять и остановились. Зелёная ель раскинула разлапистые ветки справа от тропинки. Это было настолько неожиданно, что, забыв об осторожности, мы ринулись дальше. Несколько минут почти бежали, с опаской вглядываясь в заросли. И вот ещё издали с левой стороны увидели знакомое дерево. Это означало, что мы окончательно заблудились. Вдобавок, я умудрился подвернуть ногу. Приятель выломал палку, и я, опираясь на этот посох, поковылял за ним. Слегка переругиваясь из-за того, что не захватили компас, мы старались хотя бы по приметам определить направление. Примет было хоть отбавляй: и пустые бутылки, и остатки кострищ, и даже какие-то тряпки. Но все они указывали только на то, что здесь проходили люди. Наконец мы выдохлись и присели на поваленное дерево. Безмятежную тишину не нарушал даже обычный щебет назойливых пичужек. Внезапно раздался треск ломаемых сучьев, послышалось чавканье болотной жижи, и на поляну вышла тётка с громадным рюкзаком, возвышающимся над худенькими плечиками. Поравнявшись с нами, она вежливо поздоровалась и попыталась пройти мимо. Внезапное её появление так ошарашило, что мы вначале оцепенели, и только через несколько секунд, опомнившись от неожиданности, дружно издали призывный вопль. Женщина остановилась и подошла к нам. Мы наперебой стали рассказывать о своих мытарствах. Уяснив, что мы заблудились, женщина сняла с плеч рюкзак, присела на него и заразительно засмеялась. Нам стало обидно: мы ей всю душу открыли, а она… Больше всего обидел откровенный смех незнакомки. Но та внезапно посерьёзнела и спросила: – Давно бродите? Мы переглянулись: – Часа два, наверное. – Кикимора крутит. – Ладно, подкалывать! – мы откровенно обиделись. – Я не шучу. Тут где-то избушка. По слухам, живёт в ней кто-то. – Ну и что? Мало ли охотников по лесу ходит, – усмехнулся приятель. – Не скажите. Лес – странная штука, и живут в нём не только звери и птицы. – Что с ногой? – неожиданно обратилась ко мне женщина. – Подвернул. Ступать больно. Теперь не до ягод, добраться бы до дома, – печально ответил я. – Ну-ка, сними сапог, – попутчица аккуратно размотала портянку. Одной рукой она крепко обхватила мою голую пятку, а другой начала гладить опухоль, которая постепенно стала опадать. Через минуту ступня покраснела, и боль исчезла. Моему удивлению не было предела. Я надел сапог, прошёлся. Сначала, опираясь на палку, затем, не чувствуя привычной боли, отбросил надоевшую клюку и зашагал вперёд. У приятеля от изумления отвисла челюсть. Он со страхом в голосе обратился к женщине: – Вы колдунья? – Что вы, – снова рассмеялась она. – Бог силу рукам дал, вот и лечу людей. А колдуны меня часто
навещают, так и норовят в дом пробраться любым способом. – Зачем? – спросил я. – Наверно, силу мою перехватить хотят для недобрых дел. Видно, своей не хватает. Время было упущено, и мы смущённо обратились к женщине с просьбой вывести нас из леса. Та молча кивнула и зашагала по еле заметной тропинке. Мы поплелись за ней. Вскоре показалась опушка леса. На прощанье я попросил адрес незнакомки, и она охотно его назвала. Приятель долго ещё был под впечатлением увиденного. После расставания с невольной попутчицей он рассказал мне историю о колдунье из их села, которой опасались все сельчане. Когда та заходила к кому-нибудь на огород и восхищалась: «какой у вас лук» – на завтра обнаруживалось, что весь лук пожелтел. Если похвалит чью-либо корову, та перестаёт давать молоко. Он сам был свидетелем, как запаниковала мать, когда увидела, что к ним направляется местная ведьма. Она велела всем держать в карманах фиги и грязно в уме ругаться, потому что колдуны этого не выносят. А та уже приближалась к хате. Внезапно она остановилась и, как будто что-то вспомнив, повернула назад. Мать облегчённо вздохнула: беда прошла стороной. Наша спутница сильно отличалась от таких колдуний. Приветливый взгляд и благодушное общение выдавали широкую душу незнакомки. С этого времени началась наша дружба. Таисия Николаевна оказалась на редкость гостеприимной хозяйкой. Мне было приятно общаться с этой простодушной женщиной. И хотя она не блистала образованностью, жизненный опыт нередко подсказывал ей верные рассуждения. Я часто обращался к ней за помощью: будь то внезапная боль в спине или кожное воспаление. Руки целительницы буквально прилипали к больному месту. Пациенты чувствовали, как пальцы скребут по нездоровому участку, хотя это было простое поглаживание. Не каждому нравилось. Однажды больная женщина выскочила от неё с криком: «Ноги моей здесь больше не будет!» Я спросил, что случилось. «Она хватается за самое больное место!» – в ярости закричала та. В это время Таисия Николаевна вышла из-за ширмы и, смеясь, пояснила: «Как ты думала, милая! Это только конфетка сладкая и приятная, а лечение – боль. Ты столько лет копила хворь, теперь терпи». Однажды я нос к носу столкнулся с одной из тех колдуний, которых опасалась Таисия Николаевна. Дожидаясь своей очереди на лечебный массаж, услышал дверной звонок. Таисия Николаевна была занята пациентом, поэтому попросила меня отворить дверь. Когда дверь открылась, в комнату вошла толстенная баба маленького роста с нескладной фигурой и иссиня-чёрными волосами. Она бросила на меня пронзительный взгляд и молча прошла мимо. Я спросил, что ей нужно. Но странная дама, не проронив ни слова, обошла комнату, сверкнула на меня чёрными глазами и также безмолвно ушла. Из-за занавески вышла Таисия Николаевна. – Кто приходил? – спросила она, вытирая руки о полотенце. Я ошеломлённо стоял в дверном проёме, стараясь закрыть замок. Наконец замок поддался. Обернувшись, я удивлённо произнёс: – Какая-то странная женщина. Молча зашла, обошла комнату, оглядела все углы и, не говоря ни слова, ушла. Таисия Николаевна всплеснула руками: – Опять приходила! – Кто? – Ведьма! – Кто-кто? – рассмеялся я. – Не смейся, я же говорила, сила моя не даёт им покоя. – И что теперь делать? – Заговорённые иголки в порог вбивать остриём вверх, – целительница озабоченно принялась рыться в ящике комода. – Поможет? – я всё ещё не мог всерьёз воспринять её тревогу. – До сих пор помогало. Но, видно, сила иссякла, – Таисия Николаевна вытащила пачку швейных иголок и помахала ими перед моим носом: – Нашла! Вечером вколочу. Теперь не сунутся. Не знаю, как она вбивала иглы, но больше я не видел ни той женщины, ни других необычных
посетителей. Приходили хворые, слабые и болезненные. Буквально приползали страдальцы с проблемами ног, спины и просто немощные. Всем была оказана поддержка. Знакомые в шутку называли её скорой ведьминой помощью. Таисия Николаевна никогда не отказывала в содействии поправить пошатнувшееся здоровье. С утра до позднего вечера руки знахарки порхали над больными телами. Люди приходили к ней с последней надеждой на исцеление. Огромная «амбарная» книга была забита очередью на «массаж». Помимо этого она находила время для срочной помощи нуждающимся. Этим временем были короткие минуты собственного отдыха. Довелось и мне испытать эту помощь. В один из летних солнечных дней, гуляя с собакой, я несколько зазевался и не успел отреагировать на её рывок. Овчарка рванула за выскочившей неизвестно откуда рыжей облезлой кошкой и помчалась через заросший овраг, протащив меня вниз головой до самого дна. Согнувшись от нестерпимой боли в спине, я еле дополз до двери квартиры. Добираться до автобусной остановки и ехать к дому Таисии Николаевны пришлось в полуобморочном состоянии. Не помню, кто открыл мне дверь и как хлопотала надо мной добрая хозяйка. Боль постепенно отступала, и мне стали слышны тихие слова молитвы. Затем я провалился в глубокий сон. Проснулся внезапно: боли не было, только немного ныло внизу спины. – Очнулся, болезный? Кто это тебя так? – послышался ласковый голос. – Собака в овраг спустила. – У тебя все позвонки разъехались. Мне пришлось их выровнять. Теперь не болит? Я потянулся и попытался встать. Резкая боль внизу спины бросила моё бедное тело на кушетку. Упав на живот, я застонал. Таисия Николаевна всплеснула руками: – Ты куда торопишься? Я только собрала твой позвоночник! Позвонки как лестница с разлетевшимися ступенями. Я их составила, а надо ещё закрепить. Где-то у меня была скалка – надо вбить последний позвонок. Она деловито сходила на кухню и вынесла увесистую скалку, поводила рукой по моей спине и, как мне показалось, со всей дури врезала этой скалкой по позвоночнику. У меня потемнело в глазах от нестерпимой боли. Мне показалось, что позвоночник лопнул и рассыпался на мелкие косточки. Я взревел и щучкой скользнул по кушетке, слёзы брызнули из глаз. С кулаками бросился на истязательницу: – Садистка! – орал я не своим голосом. – Ты же мне хребет сломала! Злодейка как ни в чём не бывало стояла рядом да ещё и смеялась. Моя боль совершенно исчезла, и можно было свободно наклоняться и приседать. Я принялся благодарить спасительницу. Как всегда Таисия Николаевна тихо сказала: «Бога благодари». Квартира хозяйки была вся увешана иконами, сама она знала множество молитв, но порой могла употребить такое словечко, что дрожали стены. Это происходило в тех случаях, когда больной начинал уклоняться от лечения. Не раз можно было видеть выражение таких эмоций. Через мгновение после таких эмоциональных всплесков гневная фурия спокойно разговаривала с посетителем. Меня всегда удивлял поток грязной ругани из уст этой богомольной женщины. На моё удивление злюка спокойно отвечала: – Я же не со зла. А Бог меня прощает. Видишь, и силу для лечения не отбирает. А слова? Как ещё человека на место поставить, если он сознание отключил и несёт околесицу? Моё общение с Таисией Николаевной прервалось внезапно. Возвращаясь из длительной командировки, я решил заглянуть к целительнице. Знакомую дверь долго не открывали. Я уже хотел уходить, как вдруг услышал звук поворачиваемого ключа. На пороге показалась незнакомая тётка. Я вначале принял её за простую посетительницу, и попытался пройти, но она остановила меня, тихо спросив: – Вам кого? Я был озадачен странным, на мой взгляд, вопросом. Мне ничего не оставалось делать, как спросить: – Таисия Николаевна дома? Женщина удивлённо посмотрела на меня и ещё тише произнесла: – Мама умерла. Сегодня девять дней будет, как схоронили. Если Вы знали её, можете сходить на кладбище. Могилку сразу найдёте.
Она ещё помолчала и добавила: – Там всё в цветах. Дверь закрылась, и я остался наедине со своими думами. Всё было так неожиданно. До меня только через некоторое время стало доходить, что Таисия Николаевна умерла. Два месяца назад мы весело расстались. Она смеялась до слёз над моими шутками, и вдруг – такое страшное известие. В самом мрачном настроении я побрёл по улице. Не заметил, как свернул на окраину посёлка. Вдали показалось кладбище. Пройдя вдоль ограды, отделяющей множество крестов и памятников, сразу увидел её. Аккуратная ухоженная могилка на самом краю. Крест с медной пластиной. Надпись: «Дурникова Таисия Николаевна». Дата рождения и дата смерти, и цветы. Много цветов.