Выходное чтиво: “Усинская дорога жизни моей”

Раскинулся на берегу Усы северный город! Живут и работают в нём разные люди. Со всех концов матушки России и ближнего зарубежья съехались они в этот далёкий холодный край.

И связывает с магистралями «большой земли» наш Усинск железнодорожная ветка длиной 110 км. Такой недлинный путь для огромной России потребовал полжизни для большинства её строителей. Семилетней девочкой меня вместе с мамой привёз на север отец Ташьян Александр Леонидович. Это случилось в начале августа 1974 года. Хорошо помню, как на станции Сыня встретил наш поезд из Москвы, около пяти часов вечера, папин знакомый, помог нам выгрузить нехитрый багаж, с котом в корзинке, и повёл вдоль железнодорожного полотна в сторону реки. Мне было непонятно, куда мы идём, но интересно всё, что видела вокруг: кособокие серо-коричневые бараки и заполненные составами пути, люди в резиновых сапогах и тёмных одеждах, высокое небо над головой и красивый лес вокруг. Где-то лаяли собаки, гудели тепловозы, а под ногами шуршал гравий. Около двух километров мы шли пешком. Наконец показалась речка… Она была великолепна: неширокая, с легкой рябью на воде и с густой растительностью по берегам. Это была река Сыня – приток Усы – заповедные места! Передохнув немного, мы все уселись в небольшую деревянную лодку, чёрную от смолы, и отчалили от берега. Новое приключение! Мы путешествуем по воде в настоящей лодке с мотором! Восторгу моему не было предела. Красота вокруг! Только у кота были очень испуганные глаза. – Вот ты, дочка, и приехала на север! Скоро дома будем! – сказал мне весело отец. Минут через 40 водного путешествия мы прибыли на место, до которого пролегала уже строящаяся железная дорога. Песчаное полотно уходило на несколько километров вперед вдоль реки, а рельсы обрывались здесь. Куда-то в тайгу шла грунтовая дорога, на которой нас поджидала огромная грузовая машина. Это позже я узнала, что она называется «КрАЗ». На ней мы доехали до посёлка – места дислокации мехколонны № 113. Этот посёлок люди называли просто – двадцатый километр. Он располагался на холме среди тайги. Рядом вертолётная площадка, баня в овраге, столовая на склоне холма, несколько бараков и две улицы жилых вагончиков-бочек. Отсюда началась моя северная эпопея. Маме, по образованию медицинской сестре, приходилось работать и почтальоном, и кассиром, и диспетчером, и радистом.

Часто она летала на вертолёте в банк в Печору, забирала в Печоре и почту. Отец работал на территории гаража, что находился несколько в стороне от посёлка. Он был токарь-универсал. В его распоряжении имелся свой «цех» с токарным станком (будка от ГАЗ-66), куда я часто бегала с обедами для папы и наблюдала за его работой. Мне очень нравились сверкающие стружки от только что выточенных деталей. Там же, в гараже, я с не девичьим любопытством «знакомилась» с тяжёлой техникой мехколонны, узнавала новые для себя виды транспорта. Детей школьного возраста в посёлке было немного, нас всех поделили по возрасту и с наступлением учебного года направили по интернатам. Старших детей – в Котлас, а малышей, меня в том числе, – в Печору. Из Котласа дети приезжали домой только на каникулы. Из Печоры же – на неполных два дня в неделю. Вечером в субботу приедем, а в понедельник в 4 часа утра уже на вездеходе ГТТ полусонные преодолеваем бездорожье дикой болотистой местности.

Добираемся до ст. Сыня к 7 часам утра, к самому поезду, и потом на поезде едем до Печоры. Когда учились во вторую смену, перед занятиями успевали в кино сходить на утренний сеанс… Когда по суше совсем было не пробраться, в школу нас отправляли вертолётом. Незабываемые впечатления! Когда на родине во время отпусков об этом рассказывала сверстникам – не верили… Конечно, скучали по дому сильно! Но что делать? Родители строили железную дорогу Сыня – Нарьянмар – так звучал первоначальный проект Московского треста «Центрстроймеханизация». Мехколонна № 113, позже переименованная в МК-19, где работали родители мои и моих друзей, прокладывала насыпь под рельсы, а труженики СМП-259 укладывали сами рельсы на это полотно. Рядом шли и строители мостотрядов. Так вместе мы добрались до реки Усы. В 1977 г. мехколонна передислоцировалась на 91 км, а СМП -259 – на 76 км (его тогда называли Усадором). Это место находится на пологом берегу реки перед мостом через Усу. Тогда, конечно, моста ещё не было и люди этих двух посёлков навещали друг друга на лодках.

А название посёлка соответствовало действительности: «Усадор» означает в коми языке «возле Усы». От крайнего дома до воды было около 200 метров. Я помню, как с отцом приезжали на «моторке» в Усадор в гости. Лодка наша причаливала тогда прямо за котельной! Наш посёлок (91 км) стоял на крутом противоположном берегу среди бора. Красивейшие места! Грибов и ягод – видимо-невидимо! Я к той поре перешла в 4-й класс, в семье появился ещё ребёнок. Жили тогда в многокомнатном бараке: одна комната на семью. Никто не жаловался! Дети играли все вместе, а их родители вместе и работали и отдыхали. Танцы летними вечерами на улице с музыкой через громкоговоритель прямо на песчаной, трактором расчищенной площадке – обычное дело! В котлопункте, где кормили рабочих, всегда находились булочки для бегающей вокруг детворы. Собаки разной масти без поводков и намордников – лучшие друзья ребятишек. Отцы многих ребят увлекались охотой и рыбалкой, матери после работы рукодельничали, вели хозяйство. Летом общая кухня на улице собирала женщин на «бабий сход». На столе почти всегда в каждом доме была дичь и речная рыба.

Дружно жили! Заботы друг друга воспринимали как собственные. Отец мой однажды, приехав с рыбалки, вынужден был срочно вновь размешать бензин с маслом и на моторной лодке везти в роддом Усинска молодую беременную женщину, у которой уже вовсю шли схватки. Просто люди бежали навстречу и говорили на ходу о случившемся. Это была единственная возможность добраться до медицинской помощи. Путь неблизкий и волна большая. А ехать надо, и осторожно! Женщине было очень плохо, от боли она то и дело переваливалась за борт. Взрослые мужики еле держали. Доехать успели! Но переживания этого пути вспоминались долго… С Усинском меня познакомил отец, когда мы, путешествуя с ним в очередной раз по реке на моторной лодке, добирались до села Усть-Уса. Очень хотелось коровьего молока! Проплыли мимо водозабора, потом Пармы. Папа рассказал мне о комсомольской стройке и нефтяных месторождениях этого края, о доблестных нефтяниках и строителях посёлка Пионерный. А чуть позже мы с ним побывали и в самом Пионерном, где через год я стала учиться в пятом классе первой школы. К этому времени железная дорога была достроена до Усинска, посёлок переехал на новое место дислокации, на 109-ый километр. Его так и называли, а жители Пионерного почему-то называли его Бамом… Тогда в округе, кроме «Романтики» и «Фантазии», много было посёлков с необычными названиями, связанными с принадлежностью к какой-либо организации: 51-я буровая, Головные, СМП, 109-й и т.д. Везде были дети. И все они учились в единственной 1-й школе, директором которой была славная личность – Тарасова Нина Николаевна. Многие учителя того времени до сих пор работают в этой школе. Наш выпуск 1984 года – первый полный выпуск школы. Пока мы преодолевали разные науки, строились первые панельные дома, новые школы и детские сады, был построен культурно-спортивный комплекс, где я десятиклассницей принимала участие в конкурсе «А ну-ка, девушки!» Рядом со школой № 1 в деревянном двухэтажном доме располагалась музыкальная школа, в которой я училась по классу аккордеона. А возле соседнего магазина останавливались школьные автобусы отдалённых посёлков. Мы детьми старались первыми собраться каждый в своём автобусе, чтобы быстрей отправиться домой. Если кто опоздал – не взыщи! Иди домой пешком! Такое случалось редко. А вот в школу опаздывали многие. Однажды утром я не успела на школьный автобус. Вернулась домой и говорю: «Опоздала!» Но отец велел самой исправлять ситуацию и явиться на уроки. Я тогда поймала попутку и доехала до Пионерного на… «Кировце»! Часто приходилось из Усинска или в Усинск добираться на попутном транспорте, т. к. рейсовые автобусы на 109-й просто ещё не ходили.

Фотографироваться на паспорт в 16 лет, а потом забрать его, мы с подругой ездили на велосипедах. В Усинске в основном люди бывали по делам. В посёлке проходила вся жизнь. Для этого было всё: магазины, работа, танцы, своя библиотека, кино, секции и кружки. Очень часто из Усинска на праздники люди, особенно молодёжь, приезжали к нам на «Бам». Да и за товаром приезжали: отличным было ленинградское снабжение. В магазинах «Бама» можно было купить то, что не продавалось в Пионерном. Неплохо жили! Влюблялись, свадьбы играли всем миром. На одну из свадеб по заказу молодых отец выточил на токарном станке большие обручальные кольца для украшения машины. Купить таких просто было негде! Шли 1980-е годы. Примерно в это же время прекратилось дальнейшее строительство железной дороги. В Москве был остановлен этот проект в связи с недоработками: не были учтены сложная болотистая местность, подвижность почвы из-за грунтовых вод и т. д. Дорога не связала отдалённый город Нарьян-Мар с «большой землёй», но она связала многих людей с Усинским краем и друг с другом. В 1984 году Усинск получил статус города, наш небольшой посёлок стал официально называться Усадор, а мы, уже студенты Сыктывкара, все ещё летали самолётами домой, т. к. станция обслуживала только грузовые составы, а прямые пассажирские вагоны шли только до Москвы. И это была победа! Грузы более дешёвым способом доставлялись в город, а Усинская нефть по железной дороге – в разные уголки страны! Теперь, вспоминая прошлое, понимаешь, что в памяти остаётся только хорошее и светлое. Человеческая душа не в состоянии долго носить в себе иное. Но надо признать, трудностей и печалей было немало. Семья наша распалась. Не все смогли выдержать суровые северные условия. С отцом мы остались вдвоём и до конца его дней держались вместе. Железная дорога Сыня–Усинск продолжает развиваться. Этот относительно короткий путь очень сложный! Он требует большого внимания со стороны обслуживающих организаций, т. к. испытывает на себе огромную нагрузку при эксплуатации в сложных географических условиях. Кто-то из строивших нашу железную дорогу уехал давно к себе на родину, оставив начатое дело продолжать своим детям. Кто-то и по сей день живёт в Усинске или на Усадоре и трудится на благо города. Многих хороших людей, строителей этой дороги, уже нет в живых: дяди Вани Кузива, супругов Нестеровых, Тамары Михайловны Якименко и её мужа, дяди Коли Дрозденко, дяди Вити Блинова, Валентины Михайловны Черкесовой и многих других. Нет и папы. Суровый северный климат забрал здоровье многих. Но железная дорога Сыня–Усинск есть, она действует, работает на людей и страну, и, значит, жизнь моего отца и его товарищей не прошла зря! Живёт усинская железная дорога, живёт и наша память!