Выходное чтиво: “Змей”

4
243
Аветик Айвазян

Стояла погода, которую змей не любил больше всего – не то, чтоб зима, когда можно спать, и не то, чтоб дождь, когда можно не выползать из норы. Просто неприятный промозглый день.

И в своей норе змей ждал, когда же, наконец, выглянет солнце. Он увидел женщину, когда та, с несколькими спутниками, появилась недалеко от норы, и с первого же мгновения спутники стали просто тенью на фоне красоты незнакомки, ее плавных, грациозных движений, напоминающих танец. Женщина же была в движении постоянно: если не двигались руки, то плавно покачивалось тело, или же взмывали волосы, когда она красиво поворачивала голову. Каждый кусочек ее тела имел свой вкус и запах, и каждый вел свой самостоятельный диалог с миром.

До ее появления змей дремал, и тут раздался какой-то звук. В норе сразу стало темно, что-то закрыло вход. С трудом выбравшись из норы, змей увидел стеклянную бутылку, от которой несло каким-то тошнотворным запахом. Он услышал человеческие голоса, решил наказать виновного в нарушении своего покоя, и именно в эту секунду заметил женщину. Змей замер, напрягая зрение, ослабевшее от длительного пребывания в норе.

«Дорогая моя, прекрасная Луиза, позволь от имени всех нас еще раз поздравить тебя с днем рождения, не акцентируя, какое оно по счету в твоей жизни», -услышал змей. Раздался смех, но говорящий жестом призвал всех к молчанию и продолжил свой тост. «Хочу выпить за твою красоту, которая греет всех нас. За ее вечную юность и свежесть. Пусть ты будешь похожа на обновляющуюся природу, которая окружает нас».

По человеческой традиции, раздался звон чокающихся бокалов, и люди выпили ту самую жидкость, которая так приятна им и которая так неприятна ему, змею. И именно эта, вторая, бутылка чуть не разнесла ему череп. Но змей вовремя отполз. «Фсссс…», -зашипел он, но ярость тут де прошла, потому что раздался звонкий и мелодичный голос Луизы, и будто бы забил окруженный цветами родник. «Спасибо, родные…большое спасибо. Я и подумать не могла, что проведу свой день рождения в таком красивом месте, с такими хорошими людьми».

Змею показалось, что женщина запела, и он даже чуть оглох, слишком уж резким был переход от долгой тишины к звукам мира. То, что происходило сейчас. когда-то это уже происходило. Но змею и в голову не могло прийти, что эти глубокие ощущения могут повториться. Змей давно смирился с тем, что никто его не любит, и нет у него спутницы, да и желание заиметь кого-то, кто его полюбит, у него давно пропало. И тепло, накатившее на него вдруг в эту промозглую погоду, было нежданным. Это было то же самое чувство, которое впервые проснулось в нем, когда он встретил красавицу Фесу. Змей вспомнил, как несколько ежей окружили ее, но ему удалось отпугнуть их и обратить в бегство. И наступило настоящее счастье – жизнь с ней вдвоем. Но счастье длилось недолго. Скоро он нашел ее истерзанное тело недалеко от их норки, а рядом – многочисленные следы подлых ежей.

Змей вспоминал, прикрыв глаза, и видел свою возлюбленную то живой и прекрасной, то мертвой и истерзанной. А когда открыл глаза, то перед ним. среди полевых цветов, снова сидела женщина. И он понял, что она пробудила его давно угасшее сердце. Ему захотелось поменять кожу, стать моложе и пустится в змеиный пляс, шипя от удовольствия.

За то время, что он ушел в воспоминания, тучи уплыли, открыв лик солнца, и оно согрело его. Но тепло шло и изнутри. Ему захотелось быть поближе и испить свет, исходящий от нее. Презрев опасность, змей стал ползти, надеясь, что среди травы и множества полевых цветов его никто не заметит. И он подполз близко-близко.

Она была прекрасна, эта женщина. Присела прямо на траву, и манила оголенными бедрами, такими желанными, упругими… И все ее тело, мягкое и стройное, такое прекрасно, излучало тепло. Деревья и цветы, небо и солнце будто были созданы для того, чтоб подчеркнуть ее красоту и негу. Змей был уже настолько близко, что мог проползти между ее белых и гладких бедер ближе, соприкоснуться с ней, дать ей погладить себя и погладить ее самому, чтоб она почувствовала бы то же самое, что чувствует он. Но тут он осознавал, что это невозможно – женщина эта никогда не станет принадлежать ему. И тогда змей решился на то, чего никогда не делал ни один змей в мире…

В этой проклятой кожаной сумке змей понял, что может задохнуться. Сюда не проникал воздух, кроме того, когда он уже пролез в нее, люди навалили сверху всякого барахла, привезенного для пикника, а поверх всего уложили скатерть. И теперь, при каждом ухабе, в который попадала машина, все это давило на змея смертной тяжестью. Но хуже всего, что дышалось все тяжелее, и никак не получалось проползти вверх. Угасающим сознанием змей понял: нечто очень важное под угрозой, и это нечто важное – его собственная жизнь. Перед его внутренним взором снова возникла мертвая Феса – множество ежей жадно суетились вокруг. Затем он увидел себя, и те же ежи обнюхивали его своими грязными носами, и, лишая последнего воздуха, убивали. Змей встряхнулся, собрал последние силы, и, благодаря неимоверным усилиям, выбрался из-под какой –то тяжести, давившей на него, и прополз чуть вверх. Здесь он смог надышаться вволю. Змей замер, боясь потерять удобное положение. Стали слышны голоса. Змей понял, что люди рядом, рядом была и женщина. Осознав это, он несколько успокоился.

Когда сумка ударилась о пол, змей понял, что они доехали до норы женщины. Попытался пошевелиться, но безуспешно. Тогда он расслабился, выжидая. Наконец, женщина потянула цепочку, раскрыла сумку настежь, вынула какие-то вещи сверху и отошла. Змей выбрался из-под коробок с бокалами, глубоко вдохнул воздух, осторожно высунул голову и, убедившись, что женщина вышла из комнаты, выполз из сумки. Тело было все еще обмякшим, а пол – гладким и неудобным для движения, так что змей еле успел доползти до дивана и проползти под него, когда женщина вышла из ванной. Она была абсолютно головой, и это вновь пробудило в нем те же самые ощущения, которые он испытал, впервые увидев ее. Только теперь она стояла во весь рост, и рядом был только он, и именно ему она показывала всю свою красоту, гладкость кожи, мерцание прекрасных глаз. И снова змей почувствовал себя счастливым. Ошибки не было – он не зря покинул свою нору…

Тут раздались странные звуки, и, взяв в руки неодушевленный предмет, женщина стала разговаривать сама с собой. «Да, я тебя слушаю… прекрасно слышно», -сказала она немного сердито. Потом наступила молчание. «Я же просила тебя держать все в секрете. А ты, будто нарочно, сегодня дал всем понять, что мы вместе», -укоризненно сказала она. И снова молчание. «Я тебе говорила – сегодня ничего не будет. Ты же прекрасно знаешь – не люблю, когда меня убеждают. Не стоило тебе так много пить и так много болтать. Ладно… завтра поговорим… Я сказала – завтра».

«Неужели она говорит сама с собой? Или, может, люди умеют разговаривать на расстоянии? Люди все умеют», -подумал змей. На всякий случай он отполз от края дивана и попытался оценить обстановку. Затем, не выдержав, снова прополз немного вперед – ровно настолько, чтоб видеть женщину. От возможности видеть ее в любую минуту змею стало хорошо. И что он потерял в тех лесах, горах и ущельях? Цветы и кустарники, от запаха которых можно устать, и обыденность, от которой можно одуреть. Теперь же, он самый счастливый змей среди всех змеев. И не только змеев. Он – самое счастливое существо среди всех живых существ, потому что умен, умеет любить и умеет ценить истинную красоту. У кого из змеев есть такая редкая возможность? Хочешь – люби, не хочешь – спи под диваном…

Женщина молчала, и, пошарив взглядом по той части комнаты, которая была ему видна из-под дивана, змей не смог найти ее. Но тут Луиза чихнула. «Что-то я замерзла», -пробормотала она, встала с мягкого кресла, и тогда змей увидел ее, но почему-то раздвоенной, как его собственный язык. Все так же голая и прекрасная, в зеркале она была видна и спереди, и сзади. Змей озадачился – ни одного рисунка на теле, ни одной линии… Пока он ее жадно разглядывал, женщина расчесывала волосы и изучала сама себя – внимательнее, чем сам змей. И тут снова послышался какой-то звук, и женщина, грациозно прикрыв наготу, вышла из комнаты.

«Зачем пришел? Я же сказала – завтра», -послышался ее голос. «Не мог дождаться, любимая. Сегодня ты была такая красивая, такая желанная», -ответил знакомый змею мужской голос. Змей удивился, что в этой норе ему может быть что-то знакомо. «Я всегда красива и желанна», -возразила Луиза. «Точно, ты всегда такая», -согласно зашипел змей. «Но сегодня ты была особенно красива и желанна…Все эти сволочи любовались тобой и хотели тебя», -возразил голос. «Они не сволочи, а мои коллеги. Я же просила тебя не пить так много. И просила не приезжать, я устала. Может, мне тебя выгнать?!». «Правильно, выгоняй его», -снова зашипел змей. «Моя хорошая… ты ведь любишь, когда я обнимаю тебя… вот так…», -страстно сказал голос…

Их ноги подошли к дивану и исчезли. Наступило молчание. Невозможно было так долго выдержать под диваном, в своем укрытии. Змей прополз вверх и осторожно высунул голову в щель. Лучше бы он этого не делал. Нестерпимо было наблюдать, как эта подлая тварь целовала голые ноги, живот, грудь и губы той, в которую змей влюбился. Она вся застыла – закрыв глаза, полная неги. Волна бешенства возникла в хвосте и мгновенно дошла до языка… Змей сам не понял, как сумел сдержаться и не ужалить.

Конечно, надо было ужалить, ведь это был тот самый тип, который разрушил его нору, бросая бутылки. Чувство обиды и унижение сверлило мозг. И обида все еще кипела, даже после того, как эта тварь убралась восвояси. Всего лишь капля яда, и обидчик валялся бы на полу, хрипя от бессилия и страха. И околел бы через несколько минут. Но змей дал ему уйти. И только после того, как тот ушел, змей, свернувшись кольцом под диваном, понял, почему не сделал того, что хотел. Он не имел права на убийство тут, в норе женщины. Если уж убивать, то у собственной норы.

Несколько часов подряд змей копался в себе и в случившемся, и это было больно. Но, как и всегда в трудные минуты, на помощь пришла Феса, ставшая его небесным ангелом. Правда, на этот раз она была грустна и избегала даже смотреть на него. Потом перед внутренним взором возник Фагиш, его соперник, мечтавший завладеть Фесой. Он победил Фагиша в честном поединке, на глазах у красавицы Фесы, и среди змей долгое время ходили легенды об этом поединке. Затем, в дымке времени, вспомнились его с Фесой свадебные танцы. И то, как возбужденные этими танцами, оба они бросились в реку, которая, низвергнувшись с крутого обрыва водопадом, благополучно опустила их обоих на своих водных крыльях вниз, в ущелье. Какие это были незабываемые ощущения, на грани жизни и смерти – ведь в любую секунду они могли разбиться на острых, отточенных водой камнях. Потом снова вспомнился Фагиш, и его гнусная ухмылка после гибели Фесы.

Неожиданно сзади послышался слабый шорох. Мгновенно обернувшись, он уставился на мышь, которая, замерев от ужаса, жалко глядела на него. Мышь напомнила ему про еду, и тут он вспомнил, что давно ничего не ел. «Что ты тут делаешь?»-вкрадчиво спросил он мышку. У мыши язык прилип к гортани, и некоторое время она не могла выговорить ни слова. «Жжживу», -сказала она наконец. «Я тоже сюда переселился. Представляешь, змея и мышь в одной норе…», -усмехнулся змей. «Ннне пппредставляю», -пискнула мышь. «Вот и я тоже. К тому же я голоден», -вздохнул змей. И тут мышка храбро протянула ему какие-то крошки. «Возьми», -предложила она, довольная тем, что может быть полезна змее. И осмелилась взглянуть змею прямо в глаза. Правда, она тут же снова задрожала смертной дрожью. «Твои крошки мне не нужны», -зашипел змей. «Но я же…», -мышка поняла, что совершила глупость, и заткнулась. Змей поглядел на нее с презрением, но и некоторой жалостью. «Ты ничтожна, мышь…Но и я, хоть и змей, попал в ловушку… Убирайся, сегодня я добрый», -сказал он. Мышка вздрогнула от радости, благодарно пискнула и убежала, не забыв прихватить с собой крошки.

Голод не давал уснуть и забыться. Чтоб как-то унять его, змей выбрался из своего убежища и вполз на диван. Женщина спала, и он подполз к ее лицу так близко, что ощутил на своей коже ее мерное и сладкое дыхание. Во сне женщина слабо улыбалась, от лица исходил свет. Усталому и разбитому змею показалось, что она улыбается именно ему, и на миг он забыл обо всем. Затем он заметил ее голый позвоночник и подумал, что тот будто создан для того, чтоб возлечь с ней по его длине. С трудом преодолев соблазн, он отполз вниз. Чуть откинутое одеяло открывало ее прекрасное гладкое бедро. Змею захотелось прижаться к этому бедру своей холодной кожей, но он опять не посмел приблизиться. «Человек – самое красивое из всех животных. Поэтому он и победил», -подумал змей.

Змей вернулся под диван, свернулся клубком, но так и не сумел заснуть. Неожиданно в комнате раздалось много человеческих голосов сразу. Змей подумал, что к женщине снова пришли гости, и осторожно высунул голову. Но никаких гостей не было. Зато множество людей каким-то образом поместилось в небольшой узкий ящик, и там они отрубали друг другу головы, пронзали тела друг друга мечами и падали, заливая все кровью. Змею показалось, что наступил конец света. Но затем, когда картинки стали меняться, змей понял, что это одно из тех человеческих изобретений, в которых он ничего не смыслит. Змей никак не мог взять в толк – зачем людям такие изобретения?

Тут он заметил, что Луиза снова поменяла кожу и выглядит очень красиво. Она подошла к ящику, и тот перестал орать. Потом она подошла к зеркалу и сдвоилась, как и вчера. И обе Луизы стали делать одинаковые движения. «Все хорошо, все прекрасно… я красива и счастлива», -сказала она самой себе, отошла от зеркала, и, покачивая бедрами, вышла.

Змей остался один. «Какую же я сделал глупость», -подумал он. «Жить рядом с ней и не показываться на глаза еще ужаснее, чем одиночество. Но если показаться, она заорет от страха, может, вообще потеряет сознание, как будто увидела что-то мерзкое и ужасное». Но тут змея обуяла такая тоска по ней, что возможность просто видеть ее и любоваться ее красотой показалась ему достаточной наградой за страдания. Но странное дело… Как только он начинал думать о женщине, или вспоминать ее, перед глазами тут же возникала Феса. Змей задумался, почему так происходит? И ответ пришел сам собой – змей может быть счастлив только со змеей. Фесы нет, и больше не будет в его жизни, здесь и сейчас. Но, вполне возможно, в будущих жизнях они снова встретятся, и будут плыть вместе в быстрых горных реках…

Змей вспомнил, как она, играя, ныряла и терялась из виду, а потом, когда его беспокойство достигало предела, снова появлялась рядом, улыбчивая и прекрасная. Вспомнил, как она любила жизнь. И тогда, вдруг, змий стал изрыгать проклятия. Он проклинал себя, людей, ежей… Почему нельзя сделать с женщиной то же, что он мог делать с Фесой? Ведь он влюбился в Луизу с не меньшей силой, чем в Фесу.

Впав в глубокое противоречие сам с собой, змей понял, что не так умен, как думал о себе сам, и как думают о змеях люди. Что он будет делать в этой норе, в которой нет еды и настоящего воздуха? «Что я наделал?!», -громко зашипел он. Змей понял, что нарушил основополагающий закон Вселенной, по которому у всего на свете есть свое место и своя роль. И каждый должен быть там, где должен – как люди, так и змеи. И это придумано не людьми и не змеями…

Наконец, змей заснул от усталости. Проснулся он от знакомого голоса Луизы. «Тише, разбудишь соседей», -сказала она. «Не смотри так… дай поцелую». «В машине ты уже зацеловал меня… аж губы ноют», -засмеялась она. «Ты просто сводишь меня с ума…», -ответил ей мужской голос.

Над змеем скрипнул диван. Этот скрип пронзил сознание змея, вонзился в тело, дошел до кончика хвоста. Змей почувствовал, что на этот раз не сумеет совладать с собой – это уже невыносимо. Ему показалось, что он глотает собственный яд. Броском он вполз на диван, оказался за спинами Луизы и мужчины. Те прилипли друг к другу, и кончиками пальцев мужчина нежно и страстно ласкал то место Луизы, которое накануне ночью так возбуждало его. Змей решил жалить. Но кого именно? Он собрался уже для нового броска и нацелился на шею женщины, когда…

«Подожди… говорю тебе, подожди… дай сигарету», -неожиданно потребовала Луиза. Змей отпрянул. «Забыл в машине», -странно крякнув, глухо ответил мужчина, переводя дыхание. «Принеси, пожалуйста… очень хочется курить», -томно попросила женщина и растянулась на диване, давая ему возможность оглядеть всю себя. От этого движения змей чуть не провалился в щель между диваном и стеной, но удержался. Жало осталось в пасти. Мужчина встал и потянулся за рубашкой. И тут змей узнал его – это был другой. Правда, этот тоже был на дне рождения, но вел себя тихо и только похотливо смотрел на Луизу…

Змей почувствовал глубокое отвращение. Он покосился на женщину, и та показалась ему просто куском ненасытного мяса. Как он мог любить, боготворить ее? Змей поспешно сполз под диван. И обнаружил, что дверь в комнату открыта…

Он ничего не видел. Только бесчисленные огни, с шумом мчавшиеся во все стороны. Больше ничего. Только хаотичные огни вокруг…

print

4 КОММЕНТАРИИ

    • Что именно вызвало волнение? Загрязнение окружающей среды? Особа облегченного поведения? Эротические чувства гада?

  1. забавно: о Змее-Искусителе наслышан, со Змеем, возлюбившим деву человеческую и Змеем-Судьёй сталкиваюсь впервые,- как очеловечен! убивай, Змеюка, всех без разбора: женщин за то, что бл..и; мужиков за то, что бл..ны и алкаши, ежей за то, что хищники, убившие такую прекрасную и такую безобидную Фесу. вспомнился один австрийский ефрейтор, тоже как-то не совсем удачно контуженый. хорошо, что Змей на самосуд всё-таки не перешел. или уполз отлежаться до 1933 года? если без иронии, понравилось.

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ

Пожалуйста, введите ваш комментарий!
пожалуйста, введите ваше имя здесь