Сегодня в рубрике “Выходное чтиво” самый юный участник. Встречайте усинку Алёну Кальченко с ее произведением.

-Ну, что рассказать тебе, моя маленькая сестренка? Сказка – она ведь рядом! Стоит лишь присмотреться и она уже тут.

Живет сказка среди игрушек. В маминой доброй улыбке. В папиной мастерской и конечно, в твоих пухлых ладошках!

Смотрит на меня Аришка, ладошки свои разглядывает. Где же в них сказка то, а я дальше ей рассказываю.

Ладошечки-ладошки, и маленькие и большие, все время они в заботах, ни минуты в покое! А как по-другому? Вот кошка наша Нюша просит ласки – погладь, а вчера у меня так зуб заболел! Приложила ладошку. Теплая она, мягкая такая. Боль стихает, стихает… греет ладошка щечку. Вот и прошло совсем.

Как-то раз неудача была. Иду, рассказ сочиняю, задумалась… Бац!!! Нога подвернулась! Лечу-у-у!!!! А ладошка тут как тут лицо бережет от удара, себя вперед подставляет.

Пригожая ты моя, ладошечка, устала, небось, за день! Сомкну их, кладу под подушку. Горячо сразу в ладошках, зарождается в них сонное царство, реснички тяжелеют, взлетаю куда-то вверх… Мама говорит, если взлетаешь вверх, значит растешь! Вот интересно, думаю, что там вверху, где растут?

Распахнула ресницы – солнышко, да такое яркое, лучистое! Трава вокруг высокая, изумрудная, иду, будто лечу. Только вот ноги под собой травы не чувствуют, а идти хочется, не идти, а бежать! Рядом ручеек, весь в солнечных каплях! Хочу пить, ладошки протягиваю – вода льется в них, но как будто мимо. Что за странность? Так и не напилась. Дальше пошла, прислушалась. Птицы громко поют, но не видно их, как не гляди. Что же я стою то по пояс в траве? Надо тропинку искать. Развела я траву ладошками, словно воду, смотрю – вот и тропка тянется. По бокам тропинки кашка растет, как на даче у бабушки. Ароматная такая, белоснежная! А среди кашки этой цветы попадаются – яркие, небывалые.

Вдруг показалось мне, что цветы эти словно вспорхнули и закружились, да так захороводили! Голова завертелась! Присмотрелась – не цветы это вовсе, а малюсенькие колибри! Вот одна из них села прямо в цветок, остальные за ней. Воткнули свои клювики-трубочки, как в стаканчик для коктейля, в самую серединку цветка и как будто застыли. Вкусный, наверное, цветочный сок. «Повезло же вам, малютки, а я так и не напилась», – подумала я и закусила пересохшую губу. В ту же секунду вспорхнули все три птички-бабочки и поднялись высоко в небо. Провожаю их взглядом и удивляюсь, какое же небо здесь необыкновенное! То есть, небо как небо – голубое, бездонное, но облака на нем низкие, гладкие, – протяни ладонь и погладь облако! Так я и сделаю! Протянула, дотронулась… Почувствовала!!! Ой! Какое оно!!! Вязкое, плотное, совсем не воздушное, как представлялось. Как сдобное тесто! Отщипну-ка кусочек! И что мне с ним делать? Пирожки лепить?

Я принялась разминать белоснежный кусочек, а в голове, как бабочек рой кружилась мысль: «где я? зачем я здесь?» То ли шла я сюда, то ли плыла, как на волнах, делала то, что должна была делать, или ничего не делала вовсе? моих ладонях стал вырисовываться отчетливый силуэт какого-то смешного человечка. «Конечно, это человечек, а ни какой не пирожок!» – подумала я и улыбнулась.

Носик, смешной пуговкой, подпирали две рыхлые белоснежные щечки. Белый чуб, как из тонкого теста был легок и послушно поддавался игривому ветру. Я аккуратно вылепила ручки, затем крохотные ладошки, тельце и ножки. Человечек ожил! Он открыл свой маленький ротик, зевнул. Затем заморгал своими маленькими глазенками и стал щурится от яркого солнца. Потом он пошевелил ручками и снова уснул. «Просыпайся скорей, мне же скучно»! – воскликнула я, но человечек что-то сонно пропищал и крепко уснул, только пухлые губки время от времени надувались во сне.

Все остальное время, не знаю, был ли это день или ночь, я все отщипывала и отщипывала кусочки от белого облака и лепила, лепила маленьких человечков. Получались они все очень милые и смешные. Откроют глазки, улыбнутся, потянутся и опять уснут. «Хватит спать, лентяи!» – пошутила я и, сорвав, рядом растущий цветок кашки пощекотала малышам носики. Малыши начали все разом чихать, тереть свои глазки. Потом стали протягивать свои маленькие ручки к цветам, отрывая от соцветий миниатюрные цветочки, и жадно кушать их, громко и смешно причмокивая. Вот кашка-то! Ай – да цветок! Оттуда и название!

Вскоре небольшая грусть, или тревога охватила меня. Долепливая очередного малыша, я задумалась, почему же они так долго спят и так мало играют? Но вдруг услышала звонкий и пронзительный писк. Новенький человечек, как и прежние братья, открыл глаза: «Тили-лик, тили-лик!» – громко запищал звонкий маленький голос. Малыш поднялся на ножки, стал прыгать, рассматривать все вокруг. Я была вне себя от радости! Протянув к нему свою ладошку, я тихонько прошептала: «Привет, малыш! Тебе здесь нравится?» Человечек внимательно рассмотрел мою ладонь, прошелся по ней, но, кажется, не найдя ничего интересного, спустился на травку. Он заметил своих спящих братьев. Пощупал их, погладил. От его прикосновений малыши стали просыпаться. На их лицах появились улыбки. Они стали переговариваться на каком-то своем языке, затем собрались в кучку и решили, как я поняла, пообедать. Дружно они стали обрывать все ту же кашку и с удовольствием и жадностью утолять голод. После этого, мои первенцы стали потягиваться, гладить свои пухлые животики и беспрерывно зевать. «Неужели опять спать?» – подумала я. И действительно, там, где сидели, там же и повалились отдыхать.

А бедный новый малыш… Он не спал, даже после такого сытного обеда. Он сел на маленький камешек и загрустил, а потом горько заплакал, утирая глазки своими крошечными ладошками. Мне стало так жалко этого маленького человечка и я стала лепить еще и еще.

Новые малыши стали выходить такие же веселые и подвижные как последний. Вопрос о том, как назвать малышек придумался сам собой. Ленивых обжорок, я назвала Соньки, а веселых и неугомонных будилок – Поднимайки.

Самое интересное происходило потом. Соньки и Поднимайки выстроились друг за другом, как маленькие утята и куда-то отправились. «Ну нуда же вы, малыши?» – вырвалось у меня. Я стала наблюдать за ними. Человечки осмотрели тропинку, лужайку и направились к старому пню, который виднелся неподалеку.

Вокруг пенька густо и нарядно цвели незабудки, ромашки, благоухали диковинные лилии. Куча насекомых населяла этот пень: от красивых бабочек, присевших отдохнуть, до ярких божьих коровок с черными веснушками, мохнатых гусениц и неведомых мне жуков. С одной стороны пня была большая расщелина. Она была похожа на темный таинственный коридорчик, ведущий в глубину этого старожила. Мои подопечные направились именно туда! «Ну конечно, – сообразила я, – они ищут себе дом! Ведь у каждого, даже очень маленького человечка должен быть собственный дом».

Соньки и Поднимайки трудились. Они выносили из старой расщелины древесную труху, вычищали коридорчик, а там, в глуби, виднелась маленькая комната. Пол этой комнатки весь зарос нежным зеленым мхом. Для малышей это был мягкий ковер, поэтому, когда в очередной раз Соньки уснули, он заменил им привычные для нас кроватки. Стены своей комнатки человечки украсили голубыми незабудками, которые, по моему наблюдению, оказывали на малышей успокаивающее действие. Поднимайки, по обыкновению, не спали, они тихонько сидели, подложив свои ручки под пухлые щеки, тихо сопели и придумывали новые планы: как будить Сонек. Вариантов было много – это щекотание, и обливание прохладной росой, и пение дразнилок. Я догадалась по тем звукам, которые они пели, или, скорее всего, пищали: так ритмично и созвучно, что стала даже приплясывать вместе с ними. Когда Соньки просыпались, они вместе с Поднимайками выбегали из расщелины и опять поедали кашку, затем забирались на пень наблюдали за пролетающими мимо пчелами. Они махали им своими белыми ладошками. Иногда пчелы принимали этот знак, присаживались и угощали человечков свежим, только что собранным медом. Как это нравилось малышам! Когда солнышко уходило за тучку, и шел небольшой дождик, пчелы не летали. Соньки и Поднимайки с нетерпением ждали их, а однажды придумали нехитрое гадание. Они срывали все те же крошечные незабудки и, отрывая по лепесточку, гадали: «прилетят – не прилетят» пчелы. И когда пчелы наконец-то прилетали, они радостно голосили и подставляли свои ладошки для очередной порции ароматного меда. После такого лакомства, даже Соньки не засыпали. Они вместе с Поднимайками разгоняли окрестную надоедливую мошкару, ведь сладкий запах меда привлекал и ее. Затем малыши снова закусывали кашкой и тогда уже Соньки привычно потягивались, громко зевали, широко открывая рот, гладили свои сытые животики и дружно отправлялись спать. А иногда Соньки не выдерживали и засыпали прямо на пне, а верные Поднимайки отгоняли от них назойливых комаров и мошек.

Так и живут-поживают Соньки и Поднимайки в своей в причудливой стране. На меня они не обращают никакого внимания! Ведь я здесь всего лишь гость. Нет здесь ни ночи, нет ни дня. Но есть своя загадочная жизнь, пусть воплощенная в моих ладошках! Пока Соньки спят, Поднимайки терпеливо ждут это – «пора поднимать!» и трепетно выполняют свой маленький долг. Как же им друг без друга? Они такие разные, но такие похожие! Соньки знают, что их обязательно разбудят, а Поднимайки ждут своих Сонек, когда те выспятся и все вместе пойдут заниматься одним общим для них делом.

Поняла ли ты, что-нибудь из этой истории, моя маленькая Аришка? Где эта чудная страна с человечками из облачка? Клади ручки под щечку и засыпай, а ладошки расскажут тебе следующую, уже твою, сказку.