Почему тормозит мусорная реформа

Уже больше двух лет в России идет “мусорная реформа”. Жители страны должны сортировать мусор, мусоровозы – доставлять его на переработку, а производители – использовать в качестве вторсырья.

Предполагается, что к 2030 году абсолютно весь мусор будет отсортирован, а на свалки поедет только малая его часть. Однако внедрение этих новшеств явно тормозит. Почему это происходит и совпадет ли через девять лет “мусорная” реальность с ожиданиями, рассказали эксперты на “круглом столе” в “Российской газете“.

Опросы показывают, что 55% жителей страны не задумываются о сортировке мусора. В чем проблема и как ее решить?

Светлана Разворотнева, исполнительный директор НП “ЖКХ-Контроль”, зампредседателя Общественного совета минстроя: Не хватает, во-первых, физической инфраструктуры, контейнеров для раздельного сбора рядом с домом, возможностей сдать вторсырье за деньги. И во-вторых, возможности снизить коммунальные платежи, если ты сортируешь мусор. Для этого регионы должны переходить от оплаты за вывоз твердых коммунальных отходов (ТКО) по нормативу к оплате по объемам. Регионы ссылаются на то, что это чрезвычайно трудно. На самом деле причина другая. Региональные операторы регулярно объявляют о том, что они на грани банкротства. В прошлом году на их поддержку было выделено из бюджета 8,9 млрд рублей. Но если мы реально начнем считать, сколько мусора люди производят и сколько операторы перевозят, то их деятельность станет невыгодной. Переходу на оплату по фактическим объемам препятствует сильное лобби бизнеса в этой сфере.

Андрей Широков, председатель Комитета Торгово-промышленной палаты РФ по предпринимательству в сфере ЖКХ: Регоператоры не включили население в экономический процесс утилизации отходов. По-хорошему, в каждом дворе должно стоять несколько баков разного цвета. Один бак – черный, и только он вывозится за деньги. Остальные – для определенных видов отходов – вывозятся бесплатно. Вы меньше платите, если точно сепарируете мусор.

Пока мы жителей не включим в финансовые расчеты, никаких результатов не достигнем. Хотя если, по данным опроса, 45% жителей разделяют мусор, то процесс-то пошел.

Светлана Разворотнева: Регоператоры – в большей степени перевозчики. И только единицы зарабатывают именно на переработке, организуют эти процессы. Остальные надеются только на тариф граждан, и это очень удобная позиция – ведь люди платят при любых обстоятельствах.

В некоторых регионах есть успешные примеры внедрения раздельного сбора. Как удалось вовлечь жителей?

Содном Будатаров, руководитель лаборатории по исследованию финансовых, управленческих и технологических основ экономики замкнутого цикла ИГСУ РАНХиГС: Есть хорошие примеры в Самаре, Нижнем Новгороде. В Севастополе после введения раздельного сбора мусора из трех контейнеров около дома остался один. Жители платили примерно 135 тысяч рублей в год за вывоз ТКО, а стали платить на 65 тысяч меньше. Они собрали пластик, макулатуру, стекло, металл и продали их на 8 тысяч рублей в 2019 году.

Многоквартирный дом постоянно генерирует один и тот же объем отходов. Если мы этот пример умножим на миллион домов в России, то выходим на 65 млрд рублей, сэкономленных жителями, и 8 млрд рублей, заработанных ЖСК, ТСЖ, управляющими компаниями. Нужна заготовительная инфраструктура и внедрение принципа “больше разделяешь – меньше платишь”.

Основная проблема в том, что регоператоры не хотят переходить на оплату по факту.

Андрей Широков: Надо вернуться к старой финансовой схеме, когда деньги шли через управляющую организацию, которая регулирует оплату вывозящим организациям. Если мусор вывозится на полигоны – одна оплата. Если как вторичный товар – за это мы платить не будем. Сейчас прямые расчеты с регоператором не позволяют вводить схемы, которые давали бы первичный импульс собственникам.

Содном Будатаров: Жители не лишены права собрать общее собрание и потребовать от управляющей компании заключения договора на вывоз ТКО с регоператором. Но более-менее это иногда реализуется лишь на уровне ТСЖ, ЖСК, в сельской местности. Деревня традиционно всегда разделяла отходы, там экономика замкнутого цикла давно работает.

Предположим, что жители начали аккуратно сортировать мусор. Операторы и управляющие компании к этому готовы?

Рашид Исмаилов, председатель Российского экологического общества: Успех истории с раздельным сбором отходов в двух вещах: первая – инфраструктура, вторая – доверие. Люди готовы заниматься раздельным сбором. Но нужна инфраструктура: когда мы выходим из подъезда, нам нужен контейнер для полезных фракций. В России насчитывается около 80 тысяч контейнерных площадок, обустроенных для раздельного накопления ТКО, на которых установлено более 90 тысяч баков. Дефицит баков – более 400 тысяч. Чтобы его покрыть, нужно более 5 млрд рублей.

И крайне важный вопрос – доверие. Когда мы уверены, что наш мусор поехал на переработку, мы принимаем это и, может быть, даже не настаиваем на материальной выгоде, осознавая свою социальную роль и экологическую ответственность.

Андрей Широков: Мы должны эту культуру внедрять через мультфильмы, фильмы, через определенные действия. Германия 20 лет шла к раздельному сбору мусора. Сейчас в Берлине во дворе по 6-7 контейнеров разного цвета. Нужны ли в домах мусоропроводы? В Берлине их запаяли, чтобы сразу шла сепарация мусора. Там население включено в эти процессы. Есть обходчики, которые заглядывают в контейнеры, иногда даже что-то перекладывают, если есть ошибки. А если большие ошибки – предъявляют платежи управляющей организации.

Содном Будатаров: Немцы, финны, японцы 20-30 лет приучали жителей сортировать в двухпоточную систему, созданную под нужды мусоросжигательных заводов. А люди не приучались: “Это не наша проблема!” Но как только ввели систему “больше разделяешь – меньше платишь”, они быстро перешли к раздельному сбору. У нас, в регионах, которые я называл, это заработало всего за два месяца!

Регоператоры категорически не хотят переходить на раздельный сбор, потому что снижается объем отходов, вывозимых на полигон и, соответственно, необходимо снижать тариф. Это при том что в Архангельской области в этом году регоператору компенсируют 500 млн выпадающих доходов. В Пермском крае в прошлом году до 1 млрд. Это деньги в песок. За девять миллиардов мы могли бы создать реальную инфраструктуру по раздельному сбору, например, пластика или макулатуры.

Как идет “мусорная реформа” в регионах вдали от столицы? 

Владимир Сидоров, председатель Хабаровского краевого отделения Всероссийского общества охраны природы: У нас есть опыт эксплуатации станций раздельного сбора мусора в Хабаровске, по одной на район. Собираем 15 компонентов и за полтора года работы имеем аудиторию в 15-20 тысяч человек, которые копят дома эти виды вторсырья, везут их через полгорода и сдают. И это во многих городах работает – Москве, Санкт-Петербурге, Казани. Для нас это стало откровением. То есть общество готово.

Наш опыт показал, что, если человеку создать простые, понятные и удобные условия, он включается и участвует в мусорной реформе. Но очень бросается в глаза разношерстность интерпретаций закона о мусорной реформе. Исполнительная власть не имеет управленческого опыта в плане обращения с отходами.

У наших соседей в Китае, например, залог успешности реформы был в том, что во всей огромной стране были применены одни и те же подходы и технологии. Везде одни и те же контейнеры, одна и та же инструкция. К сожалению, в России – неразбериха. Каждый переработчик ставит свой тип контейнеров.

Раздельный сбор мусора поможет сэкономить жителям России 65 млрд рублей в год
По всей России, к сожалению, серьезная проблема с несанкционированными свалками. Свалки горят, выделяют свалочный газ, загрязняют почву и воду. Очень важная задача мусорной реформы – добиться, чтобы мусоровозы доезжали хотя бы до каких-то приспособленных полигонов, соответствующих минимальным требованиям.

С другой стороны, мы в эту же реформу заложили идею раздельного сбора. И поручили это одному и тому же субъекту – регоператору. А это задача, связанная с информационно-просветительской работой – нужно “законнектить” очень много участников, для регоператоров задача очень сложная.

Мы насмотрелись на Европу, Азию, но очень высокую для себя планку поставили. В Хабаровском крае уже собрать и довезти мусор – большая проблема в условиях, когда снега выпадает по пояс.

У меня два предложения. Все регионы должны быть в равных условиях. В Хабаровском крае из федеральных денег на реализацию реформу было ноль рублей. Надо в долевом аспекте, через механизм госзакупок реализовать программу по внедрению базовых элементов раздельного сбора, дать возможность всем регионам участвовать.

Второе – вопросы подготовки специалистов в области обращения с отходами, экологического образования жителей должны быть на первом месте. Во всех странах реформа начиналась со школьной скамьи: людям объясняли, зачем это нужно делать, и параллельно появлялись объекты инфраструктуры.

Сейчас в одних регионах платят за мусор по числу собственников, в других по метрам жилплощади, иногда – по объему мусора. Нужно ли ввести единую схему оплаты по всей стране?

Содном Будатаров: Оплата должна быть справедливой и понятной. Расчет по метрам несправедлив для объектов с большими площадями, но с примерно одинаковым количеством людей (это, например, торговые центры, театры, библиотеки). Несправедлив он и для многоквартирных домов, где в одной квартире живут пять человек на площади 40 кв. м., а в другой, площадью 100 кв. м, – один человек.

Расчеты “с человека” также не везде применимы. Они сильно бьют по кошельку многодетных семей, не учитывают постоянное движение людей из города на дачу. Даже если люди будут сообщать об этом, невозможно ежедневно делать перерасчеты.

Самый лучший механизм – оплата по количеству и объему контейнеров. Но многие региональные власти и регоператоры делают все, чтобы сбор шел по нормативу.

При раздельном сборе мусора вывоз на полигоны должен уменьшаться, а полигоны – рекультивироваться. Удается ли это?

Ирина Ильина, директор Института региональных исследований и городского планирования ВШЭ: Россия, к сожалению, большую часть отходов вывозит на полигоны несортированными. Площадь загрязненных свалками земель очень высока, насчитывается больше тысячи полигонов ТБО. К сожалению, рекультивация полигонов вызывает много вопросов о ее эффективности. Некоторые рекультивируются много лет, а результатов пока нет.

Во всем мире принято говорить об экологической реконструкции полигонов. Это новое направление в инвестиционно-строительной деятельности. После рекультивации полигоны превращаются в места для отдыха. Например, свалка в Лос-Анджелесе, в Шверберне в Германии, парк Ариэля Шарона – это все бывшие полигоны с накопленными миллионами тонн мусора. Сейчас они, во-первых, обеспечивают газом до 100 тысяч жилых домов – созданы специальные системы газоотведения. И одновременно созданы совершенно новые площадки для отдыха населения.

Содном Будатаров: Ключевым элементом реформы должны быть рециклинговые заводы, перерабатывающие мощности. Когда люди видят, что из пакетов можно сделать скамейку, а из макулатуры газету – это сильно влияет на сознание.

В России огромный научный потенциал, а сфера обращения с отходами – высокотехнологичный и наукоемкий сектор экономики. Минпромторг посчитал, что переработка вторсырья может на 30% повысить эффективность экономики. Потому что макулатуру можно перерабатывать до 36 раз, стеклянные бутылки вообще бесконечно. У нас больше 40 стекольных заводов, которые сейчас на 10-15% используют вторичное стекло, а могут – на 60-80%. А мы хотим строить мусоросжигательные заводы, каждый из которых стоит 30 млрд!

Главные участники мусорной реформы, кто действительно создает экономику замкнутого цикла, – не органы власти, а дворники и лица без определенного места жительства, которые собирают и сдают жестяные банки, макулатуру. А можно вовлечь в эту заготовительную историю школьников, дети откликаются массово.

Мы говорим о сборе мусора, переработке. Но можно ведь и уменьшить накопление мусора. От каких “вредных привычек” надо отказаться?

Ирина Ильина: Я отказалась от приобретения пластиковых пакетов, хожу с сумкой. Многие продавцы удивляются и не понимают: вам жалко заплатить 5 рублей? Есть целый ряд таких полезных привычек, и надо обязательно их внедрять, потому что получаются потом масштабные цифры сокращения отходов. Это важно воспитывать с раннего детства.

Содном Будатаров: Я в последнее время цветы дарю без упаковки. Всегда ношу с собой многоразовую бутылку. Авоська у меня тоже есть. Молодежь, хочу отметить, особенно блогеры, эконаправление очень сильно продвигают в соцсетях. Это реально модно. Многие крупные компании это чувствуют и реагируют на экозапросы своих клиентов: принеси батарейку и сдай. И это мировая тенденция. Не хватает разветвленной заготовительной инфраструктуры, которую под силу создать на деньги от расширенной ответственности производителей.

88% россиян заявляют о готовности заниматься раздельным сбором мусора. Но темпы создания современной инфраструктуры для сбора отходов пока отстают, отмечают в ППК “Российский экологический оператор”. В то же время работа по устранению этого перекоса ведется.

С 2019 года было сделано около 80 тысяч контейнерных площадок для РСО в 71 регионе, доля сортировки ТКО достигла 30% благодаря вводу в 2020 году 37 предприятий по обращению с отходами. Но чтобы охватить всю страну, нужно около 470 тысяч контейнеров, или 5,5 млрд руб.

Есть второй способ: создать меры поддержки, чтобы региональные рынки могли закупать контейнеры самостоятельно. Они отнесут эти затраты в себестоимость услуг. Но сейчас есть ограничение ФАС: регоператоры не могут тратить на закупку контейнеров более 1% выручки.

Для поддержки регоператоров в сфере оснащения контейнерами разработан пакет мер. К ним относятся займы на 10 лет под льготные 3% годовых, компенсация до 25% лизинга оборудования, субсидирование проектов до 29% от бюджета.

Планируется, что до 2023 года будет создана система по автоматизированному сбору вторсырья: ПЭТ-бутылок, отходов из стекла и металла. Также правительство одобрило “дорожную карту” реализации концепции расширенной ответственности производителей по утилизации продукции и упаковки. Кроме того, будут введены меры по стимулированию использования перерабатываемых материалов и меры по ограничению неперерабатываемых.