Прокурор подсчитал дивиденды Вячеслава Гайзера от Зеленецкой птицефабрики

В Замоскорецком суде Москвы по «делу Гайзера» гособвинитель в подтверждение вины подсудимых в хищении акций Зеленецкой птицефабрики привел расшифровку аудиозаписи совещания, проходившего в гостинице «Сыктывкар». Она раскрывает схему хищения акций предприятия.

Напомним, 25 марта с обвинительной речи государственного обвинителя начались судебные прения по «делу Гайзера». Как сообщает БНК, он попросил назначить фигурантам различные сроки лишения свободы в зависимости от роли и совершенных преступлений. Бывшему главе Коми Вячеславу Гайзеру за семь преступлений прокурор запросил 21 год колонии строгого режима со штрафом 500 млн руб. и лишением госнаград. Другим фигурантам – от 8 до 20 лет лишения свободы.

В материалах уголовного дела имеется аудиозапись совещания, которое состоялось в марте 2010 года в Сыктывкаре В его ходе Александр Зарубин, глава Коми Вячеслав Гайзер, его заместитель Алексей Чернов, генеральный директор Фонда поддержки инвестиционных проектов Республики Коми Игорь Кудинов и финансист Антон Фаерштейн обсуждают, как считает сторона обвинения, схему хищения акций Зеленецкой птицефабрики.

Гендиректор ООО «Интерпроза» Валерий Маляров, который временно подменял финансиста-офшорника Демьяна Москвина, на совещании выполнял функции секретаря — вел аудиозапись беседы на диктофон, чтобы потом изготовить протокол. Файл с аудиозаписью совещания с названием «ЗАО РК» был обнаружен в ходе обыска в московском офисе компании «Метлизинг» (ей принадлежит 89% акций «Зеленецкой») на служебном компьютере Москвина. Перед началом встречи Маляров всем участникам изготовил и раздал наглядные пособия со схемой сделок, в результате которых птицефабрика отойдет под контроль «Гриттонбей» – офшорной компании Зарубина.

Гособвинитель Борис Непорожный в судебных прениях опровергал позицию Чернова. Тот заявлял, что к обмену Зеленецкой птицефабрики на хлебо- и молокозаводы экс-замглавы не имел отношения и, в отличие от Зарубина и Гайзера, не являлся бенефициаром птицефабрики и не получал от нее дивидендов.

– Чернов, понимая, что совещание с его участием записано на диктофон, признает сам факт, но пытается снизить значимость своей роли и намеренно искажает содержание встречи, – указал прокурор. – Примечательно, что при обсуждении схемы, которая состояла в обмене предприятий: хлебо- и молокозавода на птицефабрику, со слов Чернова, Зарубин определил, что сам займется вопросами оценки активов, поскольку у него есть хорошие оценщики. Вместе с тем Зарубин уже определился, что его предприятия стоят 800 миллионов рублей, а птицефабрика 1,1 – 1,2 миллиарда рублей, то есть из этой встречи понятно, что вся последующая оценка носила фиктивный характер. Зарубин демонстрирует схему по обмену активами, где фигурирует множество офшорных компаний. На вопрос Чернова, почему нельзя оформить договор мены акциями, Зарубин ответил, что схема надежнее с точки зрения потенциальных судебных споров.

По мнению прокурора, это показывает, что участники понимают, что судебные споры очень даже могут быть. Поэтому надо сделать максимально надежно.

– Предлагаю обратиться к первоисточнику. Чернов подтвердил свое участие, показав, что пришел обсудить деятельность зернового холдинга, однако на записи мы слышим совершенно другое, а именно: подсудимый задает вопросы по схеме хищения птицефабрики и компаний, участвующих в сделках. Внимательно слушает Зарубина, раскрывающего подробности осуществления предлагаемого плана, пытается вместе со всеми вникнуть и разобраться, – подчеркнул прокурор.

Он привел фрагмент беседы.

Фаерштейн: «944 [миллионов рублей]».

Зарубин: «У нас общая получается, да, а нам нужен один [миллиард]там сто [миллионов рублей]с копейками плюс компания — 100 [миллионов рублей], плюс комиссия. Нам и так придется добавлять, благо есть из чего. Вот поэтому компания «Пирбург» будет передана из «Велиссы» в «Легион», в собственность, и «Легион» будет контролировать сам, кто должен, то есть когда мы посчитаем необходимым схлопнуть эту сделку».

Чернов: «Да».

Зарубин: «Тогда собственник всей этой конструкции, собственник контрольного пакета и будет обладать».

Далее, по словам прокурора, Чернов предупреждает участников о поступившем запросе из Москвы по проверке инвестиций, обсуждает необходимость изменения наименования компании для осуществления схемы.

Прокурор вновь сослался на расшифровку.

Зарубин: «Сколько «Велисса» будет иметь в собственности в К-1 и К-2? Потому что я и там, и там. Понимаешь, я не могу, у меня разные доли, некорректно, пусть Чернов перехватит переговоры с Веселовым, он у нас суперпереговорщик.

Гайзер: «Пусть».

Чернов: «Ты добавишь, тогда Палыч жаловаться придет».

Зарубин: «Тебе дадут все расчеты, нам там надо просто определить эффективную стоимость по «Велиссе». Ну а цифры получаются 14-60, она денежная, я думаю, надо стоимость актива, который вносит «Агрохолдинг», посчитать по такому же принципу – чистая прибыль пяти лет за минусом.

Гайзер: «Ну, можно».

Зарубин: «Кредит я скину сам. То есть есть нераспределенная, я думаю, по такому же принципу посчитать, тогда это будет справедливо по сути. Все свои. Мы вынуждены сейчас идти по этому пути, хотя и хотелось бы такую закладочку сделать и в связи с нехваткой оборотных средств не только на эту схему, но и на все ближайшие соглашения придется так вымучиваться».

Прокурор отметил, что в ходе встречи Чернов говорил значительно меньше, чем Зарубин и Гайзер, однако он присутствует при обсуждении всей схемы от начала до конца, задавая при этом уточняющие вопросы. При обсуждении необходимости добора денежных средств для осуществления этой схемы Гайзер обращает внимание Зарубина на наличие активов в Анапе и Саках.

– Зарубин отвечает: «Нет, подожди, мы формируем фонд, это наш самый золотой актив. Мы решили сформировать холдинг. Профильный актив для этого дела, у нас будет два направления. У нас будет разрабатываться направление чисто по птицам, и чисто – по хлебу. При этой модели, если какая-то нам покажется неперспективной, – я думаю, это будет хлеб, – и мы уйдем к птице, то, соответственно, мы продадим хлеб и переинвестируемся в птицу. И изымать свободные деньги отсюда, я думаю, можно. Мы это делали всегда и напропалую.

Чернов: «Слушайте, а Саки-то (город Саки, в котором находится санаторий, который был включен в цепочку сделок с птицефабрикой – БНК) зачем?».

Кудинов: «Саки надо».

Этот разговор свидетельствует не только о том, что Чернов участвовал в обсуждении схемы хищения, но также что фактически хлебо- и молокозаводы не выбывали из портфеля соучастников, – заключил прокурор.

Гособвинитель указал на роль в хищении акций «Зеленецкой» Вячеслава Гайзера. Непорожный сослался на аудиозапись разговора, в ходе которого Гайзер отвечает утвердительно на вопрос Зарубина, получил ли он 53 млн руб. дивидендов от птицефабрики. По словам прокурора, из 1,4 млрд руб. дивидендов от птицефабрики, полученных с 2012 по 2015 годы, Гайзеру, согласно письменным отчетам Москвина, полагалось выплатить 200 млн руб., он получил 136 млн руб., а 64 млн руб. ему Зарубин оставался должен. По мнению стороны обвинения, Гайзер значительную часть дивидендов направил на строительство гостиницы на пересечении улиц Ленина и Куратова в Сыктывкаре (сейчас Дом дружбы народов Республики Коми — БНК). Деньги на стройку со счетов офшорных компаний поступали в виде безвозвратных займов на счет ООО «Иннари» через Михаила Хрузина и Александра Третьякова (сейчас фигуранты «дела Гайзера» – БНК).

Прокурор отметил, что в ходе допросов Гайзер отрицал свою осведомленность об офшорных компаниях Зарубина «Гриттонбей», «Велисса», «Легион», «Невест», задействованных в сделках с акциями птицефабрики, молоко- и хлебозаводов. Гайзер заявил, что Кудинов, который дал признательные показания, оговорил его. Мотив у Кудинова для оговора, по мнению экс-главы, такой: Кудинов, однажды управляя автомобилем в нетрезвом состоянии, попал в ДТП, после чего Гайзер его уволил.

Прокурор посчитал, что Гайзер выдумал пьяную аварию Кудинова.

По его словам, Гайзер по сути отказался от дачи показаний и на предварительном следствии, и в суде.